На данный момент в мировом сельском хозяйстве используется более 300 разновидностей гербицидов, причем более половины из них весьма активно применяются в России. В то же время мировое сельское хозяйство ежегодно несет громадные потери. Согласно исследованиям ФАО (продовольственная организация ООН), суммарные убытки от вредных насекомых и сорняков, болезней растений оценивается в 75 млрд долларов США в год. Естественно, чем больше потери от «ядов», тем интенсивнее используется «противоядие».
Один из важнейших гербицидов, использующихся на полях всех стран мира, — атразин. Это химическое вещество относиться к классу триазиновых гербицидов и является органическим соединением, которое активно используется для борьбы с широколистными и травянистыми сорняками. Впервые атразин появился на сельскохозяйственной арене в 1956 году благодаря швейцарской компании «Сиба-Гейги», а в 1980-е годы стал наиболее широко применяемым гербицидом в США. Впрочем, он и сейчас пользуется спросом в тех же Штатах, поскольку обладает высокой «убойной силой» и низкой стоимостью.
Однако не все так просто в жизни этого гербицида. Еще в конце 1990-х годов, проведя ряд специальных исследований, экологи забили тревогу. Согласно их выводам, триазиновые гербициды вообще и атразин в частности — одни из самых активных загрязнителей окружающей среды. Более того, решительно настроенные ученые утверждают, что атразин в сочетании с некоторыми другими химическими веществами (нитратами, например) повышает уровень раздражительности и агрессивности человека.
Дальше всех в с воем негативном отношении к атразину пошли французы. 28 сентября 2001 года министр сельского хозяйства Франции Жан Главани официально объявил о том, что правительство приняло однозначное решение — прекратить использование в стране триазиновых пестицидов, в том числе популярного среди фермеров гербицида атразина.
Согласно решению французского правительства, абсолютно все триазины будут изъяты из продажи к концу сентября 2002 года, а полный запрет на их использование вводится с 30 июня 2003 года. Главани сообщил, что это решение было принято из-за ухудшающегося качества питьевой воды в стране.
То, что в этой ситуации «провинились» именно триазины, в принципе, не удивительно: к моменту принятия глобального правительственного решения на руках у законодателей были результаты специальных исследований, которые провели специалисты Института окружающей среды Франции. Результаты эти показали, что наличие остатков триазинов в 50% проб поверхностных и грунтовых вод. При этом лишь 6% проб не содержали остаточных количеств сельскохозяйственных ядохимикатов. Более того, предельно допустимое содержание (1 мг на литр) этих химических веществ оказалось превышено почти во всех регионах Франции.
В принципе, об опасности атразина (и триазиновых гербицидов вообще) для грунтовых вод прекрасно знают не только французы. Около года назад американские ученые сумели приблизительно установить, как же все-таки перемещается в почве этот гербицид, и предсказали опасность его проникновения в почвенные воды, основываясь в своих выводах на множественной информации об осадках, водных потоках, типах почвы и применении атразина.
В частности, ученые установили, что определенные элементы пахотного слоя почвы ледникового происхождения – геологические осадки песка, мелкозема и глины в насыщенной зоне под поверхностью почвенных вод – обладают весьма полезной для сельского хозяйства особенностью сильно связывать атразин и в значительной мере ограничивать его выщелачивание.
Что же касается способностей атразина проникать в почву (а значит, и в грунтовые воды) на глубину, гораздо большую, нежели та, которую предсказали ему европейские ученые, то тут, вполне возможно, виноваты недостаточно верные представления о последовательном насыщении слоев почвы влагой. Довольно долго считалось, что каждый почвенный слой — это что-то вроде емкости заданного объема, которая заполняется водой. Если же количество этой воды оказывается больше объема «емкости», то все, что не вместилось, перетекает ниже.
На основании этих представлений и сформировался так называемый балансовый метод расчета движения воды в почве. Лишь относительно недавно выяснилось, что расчеты, сделанные с его помощью, неизменно занижали глубину, на которую проникали вода и растворенные в ней вещества. Подтверждением тому как раз и стал атразин. Согласно расчетам, он не должен был попадать даже в глубь корнеобитаемого слоя (20-25 см). На деле же оказалось, что уже в конце 1980-х годов в одной только Баварии 250 колодцев было загрязнено этим сильно токсичным веществом.
Однако все утверждения о том, что атразин опасен и токсичен (а какой гербицид химического происхождения может похвастаться полным отсутствием токсичности?), еще не показатель того, что использовать его нельзя. Суть в том, чтобы использовать атразин разумно.
Естественно, что, пребывая в состоянии перманентной обеспокоенности теми убытками, которые наносят сорняки, сельскохозяйственные производители начали увеличивать дозы вводимых в почву гербицидов (отсюда, кстати, и множество «лишнего» атразина, оказывающегося в грунтовых водах, в воздухе и вообще, где угодно). Но большое количество гербицида действует на растение угнетающе: замедляется рост, уменьшается урожайность… Ученые попытались найти выход из создавшегося гибельного положения: уже упоминавшаяся выше швейцарская фирма «Сиба-Гейги» обратилась к возможностям генетической инженерии. С ее помощью специалистам фирмы удалось вывести разновидность табака, в геном которого был введен ген, сообщающий устойчивость к атразину; более того, сельскохозяйственный исследовательский центр фирмы получил разрешение министерства сельского хозяйства США на проведение полевых испытаний.
По-прежнему используется атразин и в сочетании с другими гербицидами — в основном, для расширения «поля деятельности». Только в конце прошлого года на европейском сельскохозяйственном рынке появилось сразу несколько химических препаратов различных компаний, в которых оказался так или иначе задействован атразин.
BASF, например, предложила рынку Guardsman Max, содержащий активный изомер препарата Frontier (диметинамид), который включает добавки атразина. Причем если в сравнении с более ранней «версией» Guardsman в Guardsman Max содержание диметинамида снижено до 0,45 кг/л по д. в., то содержание атразина — увеличено до 0,87 кг/л по д. в. Именно из-за наличия атразина Guardsman Max, предназначенный для предвсходовой обработки кукурузы на поле, сладкой кукурузы и кукурузы на семена, сорго на зерно, имеет ограничения в применении, а применять его следует строго в указанных дозах и на подходящих типах почвы.
Компания Syngenta дала «зеленый свет» препарату Callisto, который применяют в баковой смеси с атразином для расширения спектра уничтожаемых сорняков.
Таким образом, практика показывает: не так страшен атразин, как его малюют. Страшно его переиспользование. А в разумных пределах — зачем же отказываться от относительно недорогого и при этом «убойного» для сорняков гербицида?
